Мастер: субъективное эссе о Германе Ивановиче Медведеве

Лет в 12 я первый раз в жизни написал слово «археология» – странная, спустя годы кажущаяся невероятной, история. На уроке русского языка нам задали «нá дом» сочинение с простым и ни к чему не обязывающим названием «Кем я хочу стать»… Я написал сочинение о том, что хочу стать археологом. До сих пор помню, как писал его, используя словарь иностранных слов… Теперь, когда за плечами кафедра археологии Иркутского и Московского университетов, вспоминать об этом особенно смешно.

В 1987 году в одной из иркутских школ молодой учитель истории – Александр Дмитриевич Головных, выпускник исторического факультета ИГУ, организовал внеклассные занятия – школьный кружок, иными словами. Сколько себя помню, моей страстью всегда была биология (журнал «Юный натуралист», телепередача «В мире животных» и т.д.), поэтому точно не скажу, как я попал в этот кружок, но с первого же занятия мы погрузились в совершенно удивительный мир, кардинально отличавшийся от того, что был известен нам по урокам истории. Именно там, на занятиях кружка мы впервые услышали фамилии Окладников, Деревянко, Медведев, Свинин… Они ассоциировались с чем-то великим и таинственным. Словосочетание «Олень – золотые рога» просто приводило в экстаз! Однако конкретных знаний о сибирской археологии пока было очень мало, и часть этих имен значимо воплощалась во внешне неказистой книжке об археологических памятниках Иркутской области. Именно эта брошюрка, написанная группой иркутских археологов во главе с Германом Ивановичем Медведевым, стала активно определять моё ощущение мира и ощущение «поля» и, конечно, леса…

Если не ошибаюсь, в 1990 году при Иркутском университете был образован воскресный Гуманитарный лицей. Узнав об этом, родители стали склонять меня к тому, чтобы записаться в него. Поначалу я упирался, ибо планировал поступать на биофак, однако они убедили меня «походить туда, чтобы подтянуть русский язык». Это определило мою вторую встречу с Германом Ивановичем Медведевым, теперь уже по-настоящему, а не через книги…

Лицей позволил не просто прикоснуться, а окунуться в особый мир Иркутского университета! Мы, ещё школьники, узнали неповторимую историю его появления, прониклись каким-то особым чувством к его основателю – «белогвардейцу» и великому океанографу Александру Васильевичу Колчаку. Нашими преподавателями стали подлинные мастера своего дела – историк Лев Михайлович Дамешек, декан филологического факультета Валерий Петрович Даниленко и, конечно, Герман Иванович Медведев! Занятия проходили по адресу Чкалова, 2 – чаще всего в «Музее», которым был археологический кабинет на мрачноватом четвертом этаже здания.

Сказать, что Герман Иванович с первых минут покорил нас – значит, ничего не сказать… Его энергичная походка, некрупная, но значительная фигура, живость и образность речи, юмор, наконец, демократичная, совершенно неповторимая преподавательская манера сделали свое дело. Мы все влюбились и в археологию, и в Германа Ивановича. После занятий совершенно не хотелось уходить домой. Мы многое узнали тогда о Михаиле Михайловиче Герасимове, о Бернгарде Эдуардовиче Петри, о том, что такое памятники археологии и, главное, чем они ценны для общества.

…К концу 1990 года я уже точно знал, что хочу стать антропологом и изучать кости древних людей. Вся моя предыдущая «подготовка» – увлечение биологией, школьный кружок, лицейские рассказы Германа Ивановича о Герасимове привели к тому, что я серьёзно увлёкся пластической реконструкцией лица по черепу, проблемами происхождения человека, проблемами происхождения народов, давно исчезнувших с лица Земли. С этим и пришел поступать на биологический факультет Иркутского университета… Там надо мной, конечно же, жестоко посмеялись, сообщив, что я пришел не по адресу, и что надо идти на истфак – так как «там археологи изучают древние погребения и кости, скорее всего, тоже». Идти на истфак было легко, адрес «Чкалова, 2» к тому времени был уже просто родным.

Начав учиться на истфаке ИГУ в 1992 году, я, конечно же, вновь встретился с Германом Ивановичем Медведевым. На первую лекцию по археологии отправился с чувством легкого превосходства над своими однокашниками – Ха! Я-то лекции Медведева по археологии уже посещал – и надо ли ещё раз их слушать? – но пошел-таки. Эта лекция врезалась в память на всю жизнь. Она показала, что Университет – это действительно вселенная знаний. Дело в том, что ничего из услышанного в Лицее, ни в этой, ни в последующих лекциях Германа Ивановича не содержалось… Зато была радость новых открытий, понимание того, как развивались археология начиная с гуманистов-антикваров, как это было в Европе, Америке, в России… Стали очевидны качества, казалось, хорошо знакомого преподавателя, которые раньше, в силу младости лет, оценить не было возможности – глубина, эрудиция, умение тонко ассоциировать знания и ловко включать в материал лекции намного больше, чем должно было бы в неё вместиться. Лекции Германа Ивановича убийственно привязывали к археологии! Пожелтевшие странички советских еще тетрадок с записями этих лекций хранятся у меня до сих пор. Не скрою, что использую их, когда, пусть и редко, приходится читать где-нибудь введение в археологию. Именно они, лекции Германа Ивановича, сформировали основы моего профессионального каркаса, манеру общаться с коллегами, смотреть на мир и свою профессию широко раскрытыми глазами. Несмотря на то, что впоследствии у меня появились и другие учителя в археологии, остро ощущаю принадлежность к иркутской школе археологии, нераздельное духовное родство с ней.

Первый курс «пролетел» молниеносно, пришло время ехать на археологическую практику в Мальту. Из лекций Германа Ивановича мы уже немало знали о ней, знали и об уникальном верхнепалеолитическом погребении, открытом там М.М. Герасимовым, но, насколько можно было понять, новых погребений там не предвиделось. Поразмыслив над тем, что меня «несёт не туда», после одной из лекций подошел к Медведеву. Поняв, что я излагаю что-то важное, но сумбурно, он взял меня под локоток и отвел в свой тесный кабинетик, до отказа набитый книжками (он располагался рядом с кабинетом декана). Я начал снова. Говорю, так, мол, и так, шёл на истфак древние кости изучать, а тут… Рассказал о своей увлеченности антропологией. Герман Иванович тут же всё понял:

– Не нужно тебе в Мальту ехать, надо ехать в другое место, туда, где изучают погребения… Поговорю с Володей Базалийским, он тебя возьмет.

«Туда» – это, оказалось, на Верхнюю Лену, где я и очутился в конце июня 1993 года. Так моим учителем в полевой археологии стал добрейшей души человек и опытнейший исследователь Владимир Иванович Базалийский. Работа в экспедициях под его руководством стала особой школой, значения которой не переоценить, однако немного грустно, что мне пока так и не удалось поработать «в поле» с Германом Ивановичем, и трудно сознаваться, в том, что я так и не был в Мальте…

В этом эссе я не имею возможности подробно излагать то, как Владимир Иванович – через Наталию Николаевну Мамонову, а Герман Иванович – через Маргариту Михайловну Герасимову, помогли мне найти свой путь и стать палеоантропологом, однако сложилось так, что в 1994 году я перевелся в Московский университет для специализации по физической антропологии.

Не могу не вспомнить ещё одну беседу с Германом Ивановичем о моем будущем (опять же в его тесном кабинетике). В ходе разговора, когда выявились контуры того, что в Иркутском университете антропологом мне не стать, он вдруг легко набрал телефонный номер:

– Ритуля, привет! Как ты?..

Это было так недавно, и так давно. Помню, у меня перехватило дыхание. Она! Маргарита Михайловна Герасимова… А Герман Иванович чего-то с ней уже обсуждал – мальчик, мол, появился, антропологом хочет стать…

Вспоминаю и последний мой день на Чкалова, 2. Нервозность. Глубинная суть происходящего дойдёт до меня только в поезде «Иркутск – Москва», а может и значительно позднее. Опаздываю куда-то, лечу к выходу, по лестнице вниз. Сталкиваюсь с Германом Ивановичем:

– ГерИваныч, всё! Я помчался, завтра уезжаю! До свидания! Спасибо Вам огромное за все!

– Ну, давай, с Богом! Ритке там привет передавай!

Уже пробежав пролёт, вдруг осознаю – я же надолго уезжаю! Стоя на площадку ниже, кричу:

– Ой, Герман Иваныч, может, посоветуете чего-нибудь на прощание…

Медведев откликается:

– Читай побольше, не только «свое»! И про неандертальцев, про неандертальцев особенно…

Удивительно, но совет «читать про неандертальцев» очень помог, когда на экзамене по спецглавам антропогенеза мне выпали именно они. Строгий экзаменатор – Виталий Михайлович Харитонов – молча слушает мой рассказ о неандертальцах, слушает внимательно, не останавливая, явно выжидая, когда же я исчерпаюсь. Ставит «5» и тут я с улыбкой вспоминаю совет Германа Ивановича…

Учась на последних курсах, потом в аспирантские годы, да и позднее (лет 5-6) я участвовал в приёме у студентов-первокурсников истфака МГУ промежуточного экзамена по археологии, так называемого коллоквиума. К тому времени было немало пройдено (учиться пришлось на двух факультетах МГУ – историческом и биологическом), были многочисленные встречи с самыми разными преподавателями и экзаменаторами, сессии, сданные мною в Иркутском университете, кажется, забылись. И вот я сам начал экзаменовать студентов. Мне всегда претила известная манера аспирантов принимать экзамены у «вчерашних себя», манера въедливая и высокомерная, с оттенком «отмщения». Поэтому я избрал другую, немного барскую, немного игривую (но без пошлости), при максимально серьёзном отношении к сути происходящего и, одновременно, лёгкости в обращении со студентами – без барьеров, но и без панибратства. Отработав так уже не один год, меня вдруг озарило: Боже, да я же пытаюсь копировать Медведева! Это открытие меня и потрясло, и удивило. Никуда не деться – эффект запечатления…

Герман Иванович умел быть и строгим, и лёгким со студентами, не зацикливаться на студенческих ошибках. Я часто это вспоминаю и стараюсь перенять. Пусть первокурсник мало чего запомнил, практически всё перепутал, но, если видно, что он готовился и честно старается ответить, а главное – знает «основополагающие» факты, этого достаточно для положительной отметки. Да, пусть на сегодняшний день мы переоценили его знания, но мы не отбили у него охоту интересоваться нашей наукой. Если «не идут» знания, то пусть у начинающих историков сохранится хорошее впечатление от археологии – это важнее, это позволит им уважать её, а нам рассчитывать на новые встречи… Как часто, в том числе и на историческом факультете МГУ, этого не понимают, пичкая студентов-первокурсников безумным обилием археологических частностей.

Встречи с Германом Ивановичем, обучение у него – это одна из самых светлых страниц моей короткой пока биографии, именно такие страницы – сколь бы толста ни была Книга жизни – обязательно раскрываются при случайном перелистывании её…